Валерия. Роман о любви - Юлия Ершова

Сквозь стеклянный лоб джипа-танка пробивается напряжённый взгляд рулевого. Водитель всматривается в лицо каждого, кто появляется на крыльце ЗАГСа. Губы его сжаты в линию, а пальцы теребят салфетку, уже потерявшую свою очистительную влагу. За его спиной на сиденье брошены пустой портфель с ввалившимися боками и шерстяной ком, дряблые нитки которого расползаются по сторонам.

Когда же наконец из дверей ЗАГСа выглянул нос розовой туфли, на шее рулевого напряглись жилы, а из рук выпала салфетка. Тут же на крыльце появилась, с ног до головы в карамельных рюшах, обладательница розовой туфли. Круглыми глазами дама уставилась на танк-джип. Брови её, как будто нарисованные в графическом редакторе, собрались у переносицы.

От убийственного взгляда джип кашлянул, и на свободу выпрыгнул его молчаливый водитель — волосы гладко зачёсаны и выправка военная. Со стороны было видно: он напускает облака обаяния на даму в рюшах, заманивая её в свой автомобиль.

— Валерий Леонидович, вы с ума сошли — тут стоять, на виду, — сказала она, спускаясь с крыльца и подавая ему руку. — Отъедем в соседний двор.

Валерий Леонидович с лёгкостью согласился. Иногда таким смиренным его видели Родионыч и любимая дочь, и больше ни один человек, но сегодня особенный день, который перекроит судьбу. Волнение давит на плечи Валерия и не желает отпускать.

Когда карамельный зад дамы прилаживается к горячей коже переднего сиденья, воздух в салоне джипа-танка тяжелеет ароматом её сладких духов, из глубины которого пробивается пряный запах пачули.

— Проверяйте, Валерий Леонидович, без суеты, — пропела дама в рюшах, протягивая рулевому два паспорта без обложек. Наверное, в ЗАГСе работают волшебники — Янович хлопает глазами и старается понять, откуда дама извлекла две синие корки. Только что руки её были пусты и расправляли рюши на коленях.

— Роза Борисовна, вы и правда волшебница. Не прошло и часа, а я уже свободен от брачных обязательств.

Янович склоняется и целует её руку, тяжёлый, сплетённый из пряных ароматов ком ударяет ему в ноздри так, что содрогается мозг.

— С вами, любезный, приятно иметь дело, впрочем, как и с Александром Родионовичем, — пропела Роза Борисовна, услаждаясь почти неслышным скрипом пачки тугих купюр, схороненной в тайнике карамельных рюшей. Дама всем телом потянулась к выходу, и только прилипший к сиденью зад не пошевелился.

— Роза Борисовна, — останавливает её рулевой, — взаимно. И продолжим?

Роза Борисовна разволновалась рюшами на груди и ещё больше округлила глаза, но ни один волос на её идеально круглой причёске не шевельнулся. А Янович продолжает:

— Приступим ко второй части нашего плана. Родионыч по телефону не смог всё изложить — профессиональная привычка. У него ушная аллергия от трубки.

Роза Борисовна напрягает спину, дорогой аромат впитывает новую волну её гормонов и опять бьёт по обонянию Яновича.

— Откровенно говоря, некая «вторая часть» — для меня неожиданность. Я этого не люблю, тоже, понимаете, профессиональная привычка. Но всё же готова выслушать вас, Валерий Леонидович, — отвечает дама. В тайнике рюшей сладко хрустнула пачка тугих банкнот и кольнула свою обладательницу в ребро.

— Дорогая Роза Борисовна, жизнь моя, как вы уже догадались… Догадались, догадались! Драматичная, напряжённая. Александр Родионович не даёт скучать, любоваться пейзажем из окна, да просто выспаться нет времени. Поэтому моё успешное существование в сфере государственной безопасности требует таких же успешных решений.

Янович берёт паузу, его ледяной взгляд проникает в самую глубину круглых глаз Розы Борисовны. Он улыбается своему отражению в них и продолжает вкрадчивым голосом:

— Завтра опять нужна ваша помощь.

— Опять развод? — удивляется заледенелая Роза Борисовна, поправляя монументальную причёску.

— Нет. Обратное от исходного. — Янович придвигается вплотную к даме и берет её за руку. Комок из гормонов и благовоний на этот раз отскакивает от его лица теннисным шариком. — Завтра, — Янович щурит глаза, зрачки стали острее иглы, — с вашей помощью я должен зарегистрировать брак с гражданкой нашей республики. Обязательно завтра. И вы уже имели счастье убедиться — я человек щедрый.

Роза Борисовна голосом фрекен Бок, разоблачившей шалости Карлсона, хмыкнула и не ответила, а рюши её вздыбились, как шерсть атакующего кота.

— Вы прекрасно выглядите, неужели эта красота для меня? — продолжает Янович, не замечая искривлённых губ собеседницы. Та упёрлась спиной в кресло и с опаской смотрит ему в лицо. Тогда Янович переводит взгляд на её переносицу и заклинает: — Я понимаю, как вам нелегко сейчас. Но по вашим глазам вижу — вы тоже чувствуете ко мне симпатию. И это не удивительно. Мы с Родионычем — одного поля ягоды. Нас тянет к одним и тем же людям, нам нравятся одни и те же красивые женщины. Так что нам повезло: и мне, и вам, Роза Борисовна. Мы должны держаться вместе. Мы не должны подводить друг друга. Должны держаться только вместе.

Рюши в конце концов обмякли, и Роза Борисовна задышала полной грудью.

— Ну, хорошо, — произносит она слабеющим голосом, глаза её кажутся уже не такими круглыми, а брови не такими нарисованными. — Хорошо, я помогу вам. Запоминайте — присутствие второй половины на этот раз обязательно. Надеюсь, невеста согласна на регистрацию и вы не преподнесёте мне очередной сюрприз в виде «третьей части» договора?

Янович чуть не воспаряет на крыльях победы:

— Всё, клянусь, никаких. А невеста-то согласна, не сомневайтесь, уже с десяток лет как.

— За десять лет можно было в Ватикан очередь отстоять. Теперь к делу. — Роза Борисовна собирается в один плотный розовый комок нервов и продолжает: — Запоминайте дальше — у меня завтра есть окошечко в 15:30. Вся процедура займёт не больше десяти минут, никаких платьев со шлейфами, гостей и прочей мишуры. Кольцами в машине обменяетесь. Запоминайте: в 15:20 подойдёте к малому залу регистрации, и молча, ни с кем, запоминайте, ни с кем не вступайте в общение. Я появлюсь и приглашу вас. После акта незаметно удалитесь. Запомнили? Никакой самодеятельности. Самое главное, не забудьте паспорта. Опоздаете хоть на минуту — пеняйте на себя. Даже Родионыч не поможет. Выдворю из ЗАГСа. До встречи. — Чиновница выпрыгивает из машины и, не оборачиваясь, скрывается в тени старого двора.

А в тайнике карамельных рюшей поскрипывает ещё одна тугая пачка.

II

Весь учебный день, который выпал из праздничной недели Радуницы, Снежана не переставала зевать. Сон туманил её мозг и повисал на ресницах. Отец наконец-то объявился, поэтому события вчерашнего дня отпускали её и таяла напряжённость во всём теле.

Еле дождалась Снежана окончания последней пары и упорхнула из душной аудитории.

— Я домой сегодня не еду, может, в общагу, к нам? — без надежды в голосе спросила староста у подруги, сбегая со ступенек крыльца нового корпуса лучшего в мире университета.